Фенрис

Фенрис — бывший раб и телохранитель могущественного тевинтерского магистра Данариуса. Данариус использовал Фенриса в качестве подопытного в ритуале с лириумом. Лириум вживили в саму кожу эльфа. Лириумный рисунок в последствии стали называть "клеймами", "знаками" и "татуировками". Лириум во много раз увеличил физическую силу Фенриса, заодно подарив уникальные способности. Он может проникать сквозь предметы, что не редко демонстрирует, засовывая руку прямо в грудную клетку противника и разрывая ему сердце там же. Также Фенрис может становится практически невидимым, из-за чего врагам сложно за ним уследить; лириум повышает сопротивляемость тела Фенриса к магическим атакам, а также сам он может наносить удары тёмной энергией. За удивительные способности Фенрису пришлось поплатиться памятью: боль от вживления лириума была настолько сильна, что он забыл всё, даже собственное имя. Новое имя "Фенрис" дал ему Данариус, сделав своим телохранителем.
Во время одной из битв Тевинтера и кунари за Сегерон Фенрис сумел доставить целым своего хозяина на корабль, отплывающий с острова, но самого эльфа на корабль не взяли. Данариусу с большим нежеланием пришлось ради своего спасения бросить ценного раба на растерзание кунари. Фенрис сумел спастись, и в сегеронских джунглях его подобрали мятежники — воины тумана, аборигены Сегерона, сражающиеся и против Тевинтерской Империи, и против кунари. Они выходили его, и Фенрис впервые узнал, что такое быть свободным. Несколько месяцев провёл он среди людей, не признающих хозяев и борющихся за свою жизнь. Но Данариус не забыл про него и при первой же возможности вернулся, чтобы забрать своего раба. Воины тумана отказались выдать эльфа и дали бой. Тогда Данариус приказал Фенрису избавиться от них. И снова раб проснулся в Фенрисе, он не посмел ослушаться хозяина - все мятежники были убиты. Только когда всё закончилось, смотря на их тела, Фенрис изменился. Воспользовавшись тем, что Данариус был ранен в битве, эльф сбежал и проник на корабль, плывущий на материк. На него началась охота: Данариус не собирался так просто отпускать ценного раба. После долгих скитаний Фенрис прибыл из Тантерваля в Киркволл, где он и встретился с Хоук(ом).
Лишь спустя 6 лет жизни в Киркволле Фенрис встречается со своей сестрой Вараньей (квест В одиночестве третьего акта) и вспоминает своё настоящее имя - Лето. Его мать была рабыней в Тевинтере. К своему ужасу Фенрис узнаёт от Вараньи, что он по собственной воле участвовал в ритуале вживления лириума и даже соревновался с другими рабами за право сделать это. Платой за его страдания была свобода матери и сестры. К сожалению, для эльфиек, привыкших к жизни рабынь, свобода оказалась слишком тяжким бременем. Мать умерла, а Варанья, которая смогла стать швеей, в итоге согласилась помочь Данариусу выманить Фенриса. Варанья была магом и надеялась в будущем с поддержкой Данариуса стать магистром и выбраться из нищеты. Тут судьбы Фенриса, Данариуса и Вараньи оказались в руках Хоука.
И снова охотники вышли на его след.
По правде говоря, он знал об этом на протяжении вот уже нескольких дней. Он видел это в глазах трактирщика, в том, как полный мужчина отводил глаза, не желая встречаться с ним взглядом. Он видел это в жалостливом взгляде шлюхи, что стояла на углу и пыталась прикрыться фальшивой улыбкой. Посетители той убогой таверны, в которую он приходил, чтобы поесть, стали замолкать при его появлении, и это не была та тишина, что возникает, когда горожане видят странного эльфа, покрытого странными узорами и вооружённого огромным мечом - это была та тишина, когда люди видят, что проблема только что вошла в дверь, и пытаются делать вид, что не замечают её. Фенрис уже очень хорошо мог видеть разницу.
Он разленился. Несмотря на то, что он знал, какая-то часть его отказывалась признавать этот факт. Он надеялся, вопреки здравому смыслу, что он неправ, что те признаки, которые он видит - лишь плод его параноидального сознания беглеца. Время пребывания в последних трёх городах росло от одного к другому, он практически не пытался скрывать свои характерные отметины. Он убеждал себя, что это вызов. Пускай приходят. Пускай попробуют схватить и отправить его назад, если осмелятся. Но в глубине души он спрашивал себя, не слишком ли он устал от этой травли.
Время пришло. Он уже забрал свой скудный скарб из комнаты гостиницы и выпрыгнул в окно. Оно вело в тёмный переулок позади здания и обладало удобными уступами, что делало незаметный спуск весьма просто задачей. Именно поэтому Фенрис после долгого и внимательного осмотра и выбрал эту комнату, не обращая внимания на слегка обеспокоенный взгляд трактирщика. Он почти задумался над тем, через какое время любопытство или задержка платежа вынудят трактирщика прийти в комнату и обнаружить, что Фенриса там больше нет. Неделя, возможно меньше, если тем, кто сдал его местонахождение, был именно трактирщик.
В переулке было пусто за исключением пары крыс и эльфийского бродяги, спящего рядом с кучей мусора. Фенрис остановился и с отвращением посмотрел на мужчину. Он думал, что он смешается с толпой лучше, когда окажется за пределами Империи. В землях, где эльфы свободны, ещё один эльф безусловно не вызовет подозрений? Как же он был глуп. Откуда было ему знать, что так много представителей его народа разбазарят свою свободу на то, чтобы жить как напуганный скот? Если ему предстояло выбирать между необходимостью одеваться и вести себя столь же незаметно и смиренно как того от эльфа ожидали местные люди, присоединением к одному из вечно скитающихся кланов, что словно личинки копошатся в тех объедках, что бросают им человеческие королевства или сражаться… то его выбор был очевиден.
Бродяга проснулся, когда Фенрис достал свой меч из-за спины. Эльф взвизгнул от ужаса, но Фенрис даже не обратил внимания. Они шли к нему, скрытые в густых тенях переулка – как минимум по двое с обеих сторон… и ещё один сверху? Он прислушался и услышал едва различимое постукивание по глиняным черепицам крыши. Да, это без сомнений арбалетчик. Они думают, что загнали его в угол.
Фенрис рванулся к тому концу переулка, что вёл от главной улицы в лабиринт извилистых дворов, утопающих в нечистотах, и опутанных, словно сетями, бельевыми верёвками - но тут было темнее, ему будет легче бежать, не привлекая внимания городской стражи. Почему охотники всегда прибегали к помощи стражи - было определённо выше его понимания. В прошлом городе он совершил ошибку и наткнулся на стражу, но к его удаче они мешали его бегству точно так же как мешали его преследователям. В любом случае риск того не стоил.
Бродяга вскрикнул от страха и неуверенно поднялся на ноги, но Фенрис уже миновал его. Две высокие фигуры приближались, едва различимые, но двигающиеся теперь гораздо быстрее, понимая, что добыче стало известно о том, что на нее идёт охота. Краем глаза Фенрис заметил что-то бордовое. Стало быть, солдаты Тевинтера. Хорошо, всё стало куда проще. Не то чтобы обычных наёмников ему было сложнее убивать, нет, это было бы далеко не так приятно как прикончить псов, подобных этим.
Широкий взмах его меча отбросил первого охотника, который, правда, успел его парировать в сторону. Второй рванулся вперёд, решив воспользоваться тем, что его противник открылся – только для того, чтобы встретиться с кулаком Фенриса. Отметины на его коже ярко вспыхнули, лириум в них пронизал магией его плоть, и его кулак проник прямо через шлем внутрь головы охотника. Он покачнулся, оглушённый ужасом.
Значит, их не позаботились предупредить. Дураки.
Отметины вспыхнули снова, когда Фенрис отчасти вернул своему кулаку материальность. Охотник дёрнулся назад, кровь хлынула из его рта и ушей. К этому моменту первый охотник уже оправился и принялся размахивать мечом. Со знанием дела Фенрис поставил второго охотника между собой и мечом. Лезвие плотно врезалось человеку в плечо, и одним ударом Фенрис отшвырнул обоих на кирпичную стену. Его кулак был покрыт тёмно-красной кровью.
Он бы остался, чтобы добить их, но другие охотники, кажется, начали понимать, что к чему. Арбалетный болт пролетел рядом с головой Фенриса, лишь слегка задев его ухо, и он мог слышать гулкий стук, что издавали сапоги приближающихся солдат. Он побежал в переулок, перепрыгнул охотника, пытавшегося выбраться из-под тела своего мёртвого товарища, и скрылся в лабиринте. Мимо него проносились тёмные дверные проёмы. Он обрезал верёвки и переворачивал бочки, чтобы создать препятствия для своих преследователей. Они не собирались сдаваться, он слышал, как солдаты ругались на тевинтерском, и как арбалетчик пытался занять удобную позицию на крыше.
Он запрыгнул в первую пару раскрытых ставней, попавшуюся ему на глаза. Он приземлился на пол кухни, наполненной запахом свежего хлеба, и человеческая женщина закричала, когда он поднялся на ноги. Без сомнения, вид эльфа, облачённого в плотно облегающие доспехи и вооружённого мечом почти одного с ним самим размера не был для неё желанным. Он увидел весьма миловидную женщину, прижавшуюся к стене, одетую в ночную сорочку, что открывала куда больше её декольте, чем она сама подозревала.
Он усмехнулся, глядя на неё, она снова вскрикнула. Он схватил свежеиспечённый батон со стола и побежал ко входной двери лачуги. В это время в окно уже залезал солдат, заставивший женщину снова вскрикнуть и упасть без чувств. Другие наверняка уже почти добрались до входа, это значило, что ему следовало убираться оттуда как можно скорее.
Фенрис остановился как вкопанный. Он знал того человека, что стоял сейчас в дверном проёме: бордовый плащ, волосы цвета воронова крыла едва закрывали бездушные глаза. И шрам на его шее, автором которого был сам Фенрис. Проклятые целительные зелья и их грязная магия. Почему никто не может оставаться мёртвым?
«Аванна, Фенрис. Приятно снова видеть тебя». Голос охотника звучал ледяным мурлыканьем, когда он поднял свой арбалет и направил болт в грудь Фенриса. Значит, один с крыши. Умно.
«Учитывая, что случилось в прошлый раз, странно, что ты решил снова испытать удачу».
«Теперь это не просто вопрос денег, раб».
О, как же Фенрис любил, когда они говорили подобное. «Не боишься ли ты, что потеряешь свою жизнь?»
«Не думаю. Ты стал неосторожным. Пора сдаваться». Ещё один охотник проник в окно, и он мог отчётливо слышать крики других на улице. Он полагал, что у него всего два выбора: сдаться и понадеяться на возможность сбежать снова или испытать теперь уже свою удачу.
Это нельзя было назвать выбором. Он ещё плотнее сжал рукоять своего меча и улыбнулся охотнику, медленно и убийственно. «Вишанте каффар», прошипел он и бросился в атаку.

Фенрис присоединяется к группе во время квеста Бесплатный сыр в первом акте, где просит помочь убить Данариуса, затаившегося в своём имении,что в Верхнем городе. Данариус успеет сбежать раньше, чем до него доберётся группа с Фенрисом, поэтому эльф предложит Хоуку свои услуги в качестве воина, в ответ, разумеется, надеясь, что Хоук, в случае необходимости, поможет ему отбиваться от охотников Данариуса. Если принять его предложение, Фенрис поселится в имении Данариуса, где его всегда можно будет найти. В противном же случае — Фенрис уйдёт и больше не появится. Также Фенрис может негативно отреагировать, если долго не идти к особняку на штурм.
Во втором акте, если выйти за пределы города, запустится квест Горькая пилюля, где на отряд нападёт тевинтерский магистр с охотниками. От этого магистра Фенрис узнает, что в бывших пещерах работорговцев прячется ученица Данариуса Адриана, стоящая второй в списке ненависти Фенриса после Данариуса. Он потребует немедленно идти за ней. Если после этого сделать переход по локациям ночного Киркволла, на группу снова нападут тевинтерцы. Фенрис начнёт обвинять в этом Хоука, и, если не согласится немедленно пойти за Адрианой, Фенрис навсегда покинет группу, даже если у него роман с Хоук. Прежде чем убить Адриану, Фенрис узнает от неё о своей сестре Варанье.
В третьем акте Фенрис заявит, что смог связаться с Вараньей и выслал ей денег, чтобы она приехала к нему из Тевинтера. Встреча должна будет состояться в "Висельнике" (квест В одиночестве). Но Варанья оказалась приманкой. Хоук может договориться с Данариусом и отдать Фенриса. Пораженный предательством друга, Фенрис не станет сопротивляться, а просто уйдёт с Данариусом, смирившись с судьбой. Через какое-то время придёт письмо от Данариуса, сообщающего, что Фенрису стёрли память и он снова стал верным рабом. Если же отказаться выдать Фенриса, начнётся бой, в конце которого Фенрис лично убьёт Данариуса. Когда дойдёт дело до Вараньи, можно будет уговорить эльфа оставить её в живых, тогда она расскажет о прошлом Фенриса. В противном же случае — Фенрис без зазрения совести её убьёт.
В течение игры Фенрис будет постоянно придерживаться своей ненависти к работорговцам и магам. Будучи бывшим рабом, он всячески поддерживает такие действия, как расправа над работорговцами и освобождение рабов. Как выходец тевинтера, он не понаслышке знает всю опасность магии, особенно магии крови. Все попытки поддержать магов будут приняты им в штыки. Большой неприязнью у него будут пользоваться одержимый Андерс и маг крови Мерриль. В них он видит магов, поддавшихся искушению связи с демонами, которому, по его мнению, подвержены абсолютно все маги. Фенрис поддерживает идею Круга магов и, в случаях столкновения магов и храмовников, принимает сторону храмовников. Некоторое снисхождение с его стороны получают лишь Бетани и Хоук-маг. Но в квесте Ночные кошмары сам Фенрис поддастся уговорам демона гордыни (чем очень разгневает Справедливость), обещающего, что с ним эльфу больше не надо будет бояться Данариуса или кого-либо вообще. Хоуку придётся сражаться с собственным соратником. После этого Фенрис придёт с извинениями к Хоуку, но уже будет ясно, что он подвержен влиянию демонов не меньше магов.
Из всех спутников наиболее дружественные отношения у Фенриса сложились с Себастьяном. Что достаточно удивительно, ведь Фенрис — бывший раб, а Себастьян — принц и потенциальный претендент на трон Старкхевена. Себастьян даже может склонить Фенриса к вере в Создателя и Андрасте. Также Фенрис неплохо ладит с Авелин, Варриком и Изабеллой.С пираткой и гномом он нередко играет в карты и перешучивается.
Жизнь в Сегероне и борьба с кунари дали Фенрису знания о культуре и обычаях кунари, а также знание их языка. Как он сам говорит, учил, в основном, просто прислушиваясь к речи кунари и запоминая (возможно, из-за этого его речь не слишком правильная, Таллис ни раз указывала на то, что у него ужасное произношение). Во время квеста Пороховые надежды Фенрис поприветствует Аришока на языке кунари, чем впечатляет воина. В финальном квесте второго акта Требования Кун Фенрис, ссылаясь на обычаи кунари, может вынудить Аришока принять поединок с Хоуком один-на-один. Хотя Фенрис знаком с Куном, сам он обратиться в Кун не желает, считая, что это ничем не лучше рабства.
В третьем акте, если и Бетани, и Карвер погибли, во время выполнения квеста Подавать холодным Фенриса могут похитить Грейс и Траск, особенно, если у Хоука роман с Фенрисом.
В заключительном квесте Последняя капля Фенрис в любом случае пойдёт за Хоуком, если тот возьмёт сторону храмовников. Если же поддержать магов, Фенрис может перейти на сторону врага, и в итоге его придётся убить. Этого не произойдёт, если выполнить все его личные квесты и добиться полной дружбы или соперничества. Тогда, считая Хоука верным другом, он без особого желания, но начнёт сражаться за магов. Если же последний квест Фенриса Вопросы веры не был выполнен, то при любом значении дружбы/соперничества он поначалу встанет на сторону Мередит. Позднее, сославшись на подобие магов рабам, можно уговорить эльфа вернуться при любом значении дружбы и значении соперничества менее 50%. Если же значение соперничества 50% и больше, то уговорить его помочь невозможно. Фенрис развернется и уйдет, и позже Хоуку придется убить его в Казематах.
Видимо, уставший скрываться Фенрис, заручившись поддержкой Хоука, поселился посреди Верхнего города, самовольно захватив особняк Данариуса или же человека, у которого захватил особняк Данариус. На протяжении трёх лет единственной причиной, почему его не выгнали из дома, была Авелин, старательно отводящая внимание стражи и наместника, несмотря на недовольство благородных соседей. Вскоре основной защитой для Фенриса стал Хоук: весь Верхний город знал, что он "друг Защитника", и уже не решались как-то оспаривать его вымышленные права на дом.
Никто, даже среди знакомых Фенриса (возможно, за исключением Хоука), не знает, что агония от боли лириумных знаков до сих пор терзает эльфа. Он это тщательно скрывает, отдаваясь боли лишь тогда, когда никого нет рядом.